Тел. +7 912-24-16-385
E-mail: alexander@zaborov.ru
БИБЛИОТЕКА

Рассылка 'Александр Заборов: Искусство взаимоотношений между людьми'
Рассылка автора.
«Александр Заборов:
Искусство взаимоотношений
между людьми»











Вы здесь: Библиотека > Статьи > От первого лица > Зарубки на память – 2
АНОНСЫ СОБЫТИЙЖЕМЧУГ МУДРОСТИ
 
Мальчик, поймав золотую рыбку, попросил у нее нос до пояса, уши как у слона и глаза как у стрекозы. Рыбка все исполнила, а потом поинтересовалась, отчего же мальчик не попросил богатства, красоты и умственного здоровья. «А что, можно было?» — сказал мальчик.

прислал Ярослав Анацкий

Зарубки на память – 2

Продолжение воспоминаний моего тестя Николая Ивановича.

Дата публикации: 06.07.2008
Тема: От первого лица
Автор(ы): Николай Голубев
Источник:

Меня же в это время инструктировал один из моих соседей, пацан, меньше меня годами, но уже не первый раз бывший в подобной переделке, как мне себя вести, когда нас начнут бить. Он шептал мне, что это будут делать обязательно, прежде чем нас отправят на машине в дет.приёмник. Так оно и оказалось. К одному из наших подошёл милиционер и стал крутить пацану ухо. Тот изловчился и укусил мучителя за руку. На крики и мат из соседних помещений выскочило несколько Ментов, и начали нас лупцевать. Поднялся гам. Мы, как могли, отбивались. Я оказался под стульями, и какой-то мент с усами всё пытался ударить меня ногой, но нога оказалась в моих руках, и он, матюгаясь, стал её вырывать. Сделать это было не так-то просто. В это время раздался чей-то властный голос: «Это что здесь происходит?» Мой мент так дёрнул свою ногу, что вместе с ногой и меня вытащил из-под стульев. В дежурке стоял какой-то большой милицейский чин, который распекал вытянувшегося перед ним дежурного. Дежурного сменили, остальные менты улетучились. Новая смена заступила на дежурство, и старший начал опрашивать нас, за что мы задержаны. Я заметил, что тех пацанов, которые ответили, что задержаны за катание на «колбасе» трамвая, выгнали на улицу, тоже сказал подобное, и меня тоже выпустили на свет Божий.
В те годы, последние годы войны, очень много в городе было беспризорных пацанов, которые питались тем, что могли сами добыть, проще говоря, украсть. Если при этом попадались, расправлялись с ними безжалостно, на месте преступления творился самосуд. На моих глазах сломали руку вору, попавшемуся на квартирной краже. Было это на центральном рынке. Неподалёку был мент, который просто сделал вид, что ничего не происходит, и отошёл в сторону.
Видел, как из трамвая, с задней площадки, на большой скорости движения, был выброшен на брусчатую мостовую вперёд спиной пацан, который пытался украсть у старика карманные часы. Было это в районе кинотеатра Урал.
На железнодорожном вокзале из тамбура вагона был выброшен пацан. Поезд был пассажирский и шёл вдоль перрона на приличной скорости. Пацан ударился о фонарный столб.
Я сам однажды выкупал хлеб по карточкам в магазине на тридцати рублёвую купюру, изготовленную соседом по общаге. Узнал об этом тогда, когда пришёл с продуктами. «Чистодел» показал мне ещё две незаконченных купюры. Подделывал он и чеки в магазинах. Погорел в Пассаже на приобретении шубы. Сумел удрать, но вскоре его взяли прямо в общежитии. Перед этим он оставил у нас небольшой чемодан, попросив его отдать тому, кто придет от него с запиской. В чемодане оказались инструменты и различные краски для его работы. Конечно, отдать мы его могли только тому, кого назначит хозяин. Примерно через месяц пришёл парень с запиской от Ковязина Л. (так звали нашего бывшего соседа), и мы ему отдали чемодан. Узнали, что Лёнька сидит в колонии, и ему сейчас нужны инструменты.
Особо хочется рассказать об Меркушкине. Я с ним был хорошо знаком со времён жизни на Лосинке. Был он сильный, молодой мужик, работавший бригадиром в бригаде переноски путей. Работала бригада по укладке железнодорожной узкоколейки на болотах, для вывозки торфа. Симка был картёжный шулер. Узнал я это уже в Свердловске. Он иногда приезжал по своим «делам» в город, проще говоря, играть в карты. Ночевать он приходил к нам в общежитие, и мы давали ему, как земляку, приют. Иногда он нас угощал сладостями и деликатесами. Мы это принимали, как должное от трудящегося товарища. Иногда к нам в комнату заглядывали парни поиграть в картишки, «по маленькой», в очко. От игры трудно было отказаться. Велик был соблазн выиграть хоть немного денег. Один раз я крепко влип. Проиграл всё, что у меня было. Деньги, одежду с себя, продуктовые карточки. Остался в одних трусах и сидел в стороне, наблюдая за игрой и думая «думу тяжкую». Тут-то и появился Меркушкин. Узнав, что со мной стряслось, он мне шепнул, что сейчас сядет играть, а я должен буду к нему «прикупаться», когда он мне подаст знак. Для этого дал мне взаймы денег. Пришедшие к нам играть парни, не знали Симку и приняли его в игру. Игра шла азартно с переменным успехом. Но вот я получил сигнал и «прикупился» к Симке. Выиграл! И постепенно дело пошло на лад. Я вернул всё, что проиграл и отошёл от игры. Симка обчистил пришельцев, вернул нашим парням всё, что они проиграли. Мы, конечно, были ему обязаны.
Вскоре он попросил меня об услуге и, конечно, я отказаться не имел права. Симка попросил меня пойти с ним на «хорошую» игру, которая должна была состояться недалеко от железнодорожного вокзала в Пионерском посёлке. Для игры был арендован частный дом, хозяева его на время игры покинули. В мою задачу входило только присутствовать в компании во время игры, как товарищу Симки, при этом в игру не вступать. Симка боялся, что одного его могут пристукнуть за выигранные деньги. Собралось всего семь человек. Играли пять. Я и ещё один парень были свидетелями. Подготовка к игре была сделана солидная. На кухне был накрыт (роскошно) стол, стояли ящики с водкой и пивом. Любой из участников мог в любое время утолить голод и жажду. Однако делалось это очень умеренно и за всю ночь, (игра шло до рассвета), никто из участников не потерял формы. Игра была жёсткой, «по крупному». Очень часто менялись колоды карт, практически, после каждого банка. К утру Меркушкин имел не только кучу денег, но ещё и изрядное количество часов, колец и других ценных вещей. Игра закончилась, и мы стали уходить, прощались с игроками, стараясь не подставлять спины. Вышли из дома и быстро стали уходить, резко меняя маршрут движения. Ушли благополучно. Симку проводил до вагона, а мне на память достались наручные часы швейцарского изготовления, первые часы в моей жизни, которые я надел на руку. Носил их несколько лет.
Позже Серафим ещё неоднократно приезжал в город. Были у него и неудачи. Один раз они играли где-то в районе рынка, и их накрыли менты. Явился он к нам в одном пиджаке (зимой), без верхней одежды, которую бросил, удирая от преследователей. Пришлось ему помочь, накормить, одеть, дать денег на билет.
Симка рассказал о секретах игры в карты, однако, меня предупредил, что из меня никогда игрока не получится, и мне лучше не играть. Его наказ я выполнял позднее неукоснительно и на деньги в карты не играл.
Домой ездили обычно группой. Я, Семён Большаков, Павел Сыркин. Иногда к нам присоединялись девчата: Люба Каргина, Лида Епанчинцева, Зоя Сидорова, которые учились, как мне помнится, в техникуме торговли или общепита. Каждая такая поездка представляла немалые трудности. Ездили только без билетов, в тамбурах, на подножках и даже на буферах. Наш поезд был Свердловск — Тавда. Были случаи, когда нас ловили, везли до станции Егоршино, где под охраной заставляли работать на железнодорожных путях. Отпускали перед приходом обратного поезда на Свердловск, и мы возвращались обратно. Было и так, что на обратном пути нас вновь ловили, и тогда везли до станции Свердловск — пассажирская, где снова работа 5-6 часов, пока отпустят. Кормить, конечно, нас никто и не думал.
Был ещё один маршрут. УЗТМ — Кр.Орлы – Монетка. С Монетки до Адуя, как придётся. Или товарняк, или пассажирский, или пешком 18 км.
Один раз зимой ехали мы домой с Семёном Большаковым, от самого Свердловска до ст. Адуй на буферах между вагонами. На мне были летние ботинки с тонкими носками. Ноги я не чувствовал, и сразу от поезда мы побежали в вокзал. Там топилась печь, стоявшая в углу зала ожидания. Я разулся у печи. Носки остались в ботинках, примёрзли. Ноги обморозил. Осталась памятка на всю жизнь. Чуть только станет ногам холоднее, они тут же болят, кровообращение у них нарушено.
В 1943 и 1944 годах дважды довелось мне побывать на военных сборах. Первый раз на Лосинке – 2-х недельных. Было это зимой. Поселили нас в бараке, где окна были забиты досками и заткнуты соломой. Там я получил двухстороннее воспаление лёгких. Болел около месяца. После этого всю жизнь мучаюсь с лёгкими. Чуть что — бронхит или что-нибудь похожее.
2-ой раз летом, после окончания 1-го курса техникума, на месяц в военном лагере за пос. Старопышминск. Были вдвоём с Семёном Большаковым. Стояли мы на учёте в Берёзовском военкомате, там нами и командовали. Об этих сборах нужно рассказать несколько подробнее.
Перед отъездом из техникума, нас нагрузили полной солдатской выкладкой. Выделили нам по учебной винтовке, противогазу, по вещевому мешку. Привезли с десятком таких же, как мы, молодцев в летний лагерь допризывников. Поселили в казарму, познакомили с командирами, были это, в основном, сержанты из школ, где из таких, как мы, делали солдат для фронта. И пошла у нас «весёлая» жизнь. Утром подъём, зарядка, оправка, завтрак и занятия. Боевая, строевая, немного политическая подготовка. Обед, отдых 30 минут, и опять муштра. Питание по карточкам, какие у нас были. Хлеб в сутки 350 г, вместо сахара — финики, немножко картошки, капусты, крупы — чтобы баланда была мутной. Курева нет. Через неделю мы настолько ослабли, что физические занятия (тактика, строевая и т.д.) уже выполнять не могли. Использовали любую паузу в занятиях, чтобы уснуть. Объявят «перекур» на 10 минут, половина из нас тут же засыпает. В общем, готовили нас к службе в армии «будь здоров»!!!
Был среди нас один парень из Финляндии, по фамилии Толза. Не знаю, как он очутился в России, но взяли его на обучение из музыкального училища. Музыкант он был отменный. Играл на любом инструменте, какой ему попадал в руки. Даже давал концерт, играя на пиле. Русский язык он знал плохо, понимал лишь самое простое и, конечно, команды. В начале второй недели службы, вволю насытившись нашей службой, он сделал побег. Искали его двое суток по всем окрестным лесам и населённым пунктам, что находились по пути следования в Свердловск. На третьи сутки нашли его в деревне Становой, расположенной вниз по течению р. Пышмы. Там он очень неплохо устроился. Деревенские девчата нашли ему гармонь, и он по вечерам и ночами веселил молодёжь, живущую в деревне. Питание, конечно, было не лагерное. Хлеб, сметана, яйца, мясо, молоко — вволю. Привели беглеца обратно, решили его под суд трибунала на первый раз не отдавать. Пожалели по молодости. Через три дня побег был совершён повторно. Снова его поймали, но уже дальше от лагеря, за тем же занятием. Был в Сарагулке, Белоярке и других населённых пунктах. Подолгу он в одной деревне не задерживался, учитывая предыдущий опыт первого побега. Посадили на гауптвахту. Разборкой дела занялась военная прокуратура, и тут выяснилось, что Толза — не гражданин СССР, а подданный Финляндии. На том дело и закончилось. Отпустили финна на все четыре стороны. Ну, а мы с Сенькой тянули лямку до конца. А в конце нас тоже отпустили «на все четыре стороны». И мы пешком отправились в Свердловск, с «полной выкладкой». Винтовка, противогаз и т.п. на себе, а в животе пусто. Вышли «бодро» в путь в 9 ч. утра, пришли в техникум около полуночи. Расстояние было примерно около 40 км, сил было мало. Особенно ослаб Семен. Меня тоже иногда заносило в стороны, словно подвыпившего мужика, но я ещё пытался помочь Сеньке, который готов был свалиться на отдых у дороги. Проходили мимо нас и машины, но время было такое, что нас, бредущих, никто не замечал. Вот так и служили. А потом от истощения месяца два даже волосы на голове не отрастали. Потом продолжение учёбы. Проживание в холодном общежитии. Полуголодное существование. Общежитие отапливалось печками. А топлива не было. В округе не осталось ни одного забора, всё ушло на отопление. Комендант из жалости выдавал нам на зиму по два ватных тюфяка. Мы их связывали между собой, делали нечто похожее на спальный мешок, где и коротали ночи. Иногда удавалось включить эл.плитку, с помощью «жулика», ввёртываемого в эл. патрон. розеток в комнате не было. Была на этаже общая кухня, где было две розетки для «приготовления пищи». Делали там кипяток. В общем, было весьма нелегко.
Пришла весна 1945 года. День победы!!!
Описывать это событие не буду. Всё было так, как показывают в кино.
Летом 1945 года, после 3-го курса устроился работать на Лосинке в эл.цех. Дали разряд и рабочую хлебную карточку (самое главное). Работал электриком до весны 1946 года. Учиться больше не пошёл. Рассчитывал закончить техникум позже, когда будем полегче жить материально. Матери «тянуть» нас троих было тяжко. Отец демобилизовался, но пока ещё не мог принять большего участия в семейных делах.
Работая электриком, сладкого тоже видел мало. Зимой мы, бригада пацанов, тянули по торфяным полям эл.линии для подключения торфодобывающих машин (багеров) в сезон добычи торфа. Копали в мёрзлом грунте ямы, ставили обледеневшие скользкие столбы, натягивали провода. Чего нам это стоило, можно представить. Скрашивали жизнь верные друзья: Никола Белозеров, Жорка Панников, Толян Кулаков. Много было и товарищей: братья Дороховы — Михаил и Валентин, Мингазов (Мингаз-острый глаз) — снайпер стрельбы из рогатки.
В те же времена близко был знаком с Епанчинцевой Лидой (будущей женой Т. Кулакова), Сидоровой Зоей, Мышкиным Лёней, Грачёвым Митей, Галкиным, Замцовым. В соседях, когда нам дали 8 кв. дома, появились Шугуров Михаил Антонович, Коткины, Пидфаков Толя.
Из родни жили тогда на Лосинке: Голубевы — дядя Дмитрий, тётя Луша, их дети Мария, Александр. Мария вышла замуж за механика и уехала с ним жить в Джанкой (Крым). Александра убили на войне, куда он был взят после окончания 10 класса. Пользовался он у нас большим авторитетом (звали его почему-то Роман). Брюховы — дядя Саша, тётя Дуся, их дети Варсанофий (1927-1947), Виктор (старший – 1925-1997), Капитолина, Валентина и ещё один пацан.
Тётя Паша с дочерью Александрой уехали в Каменск-Уральский. Жили все дружно. Всегда были готовы поделиться последним, жилось всем очень трудно. С болью в душе вспоминаются умершие в те годы мои сверстники: Лёня Мышки, Митя Грачёв, Федя-электрик, которого убило током. Но все мы твёрдо верили, что жизнь наладится, и будем мы сыты, одеты и обуты.
В это время ездил я в Шадринск за бабушкой Маремьяной Ивановной, которую привёз на Лосинку. Со мной в Шадринск поехала женщина Пьянкова, купить корову. Ехали мы в тамбуре без билетов. Я выполнял роль охранника. Деньги она привязала к телу, боялась, что её могут ограбить в дороге. А это могло случиться, как «дважды два», корову она купила и пешком вела её на Лосинку!
В 1935 году перешёл на работу дежурного подстанции № 424. Вначале помощником, а затем дежурным. Подстанция обслуживала Мурзинский и Липовский участки добычи торфа Монетного торфопредприятия. До работы было около 10 км бездорожья. Летом пробирался по тропкам через чащобу и болота, зимой ходил на лыжах. Начальником был Волков, моими коллегами Конькова Вера, Коростелёв Саша. Во время работы на подстанции много было не очень больших, но запомнившихся, событий. Аварийные работы. Испытание приборов, когда я чуть не погиб от э/тока, поданного на меня Коростелёвым. Глухарь нарушает телефонную связь. Охота на тетеревов с большим сачком. Подстанция стояла в лесу. До ближайшего посёлка Мурзинка было примерно 3-4 км. Один раз в сутки, там мы брали горячий обед по карточкам. За обедом ходил помощник или вахтёры. Редко удавалось поесть прямо в столовой. Был там такой случай. Обедали мы в столовой с Волковым. Он обнаружил у себя в тарелке с супом волосинку. Суп был почти съеден, и появился повод получить взамен почти съеденного новую порцию. Волков поднял шум, прибежал заведующий. Узнав в чём дело, заведующий (хохол), вызвал поваров и начал их ругать: «Сколько раз я вам буду говорить, чтобы вы без штанов не прыгали через котлы?» Все клиенты после такого «разноса», подняли смех. Волков получил новую порцию супа. Инцидент был исчерпан.
Много времени проводил в то время с друзьями. Слава Коробов, Паша Тетляшин, Василий и Иван Араповы. Обо всех этих ребятах осталась добрая память.
Вечера проводили в клубе. Участвовал в художественной самодеятельности. Даже ставили водевиль Кони — «Дядюшкина квартира». Ездили с концертами в соседние селенья: Кедровку, Малиновку, Адуй.
В 1948 году поздней осенью пошёл учиться в Ирбитский с/хоз. техникум. Решил стать агрономом средней руки. Причиной тому послужила любовь к природе, просторы, о которых не могло быть и речи, если бы я стал связистом. В ноябре этого же года стал я женатым человеком.
1947 год. Учёба в Ирбите очень нравилась. Появились новые друзья. Среди них — Банных Пётр. С ним мы учились на одном курсе, занимались лыжным спортом, жили вместе в комнате у древней бабки, которая хорошо помнила Ирбитские ярмарки и очень красочно о них рассказывала. Я сильно увлёкся стрельбой и достиг в том неплохих результатов. Получил I-ый разряд. Защищал Свердловскую область по пулевой стрельбе на кустовых республиканских соревнованиях. Наша команда заняла 3-е место после мастеров спорта г. Свердловска и г. Омска. Соревнования длились целый месяц. Стреляли из всех видов пулевого оружия. Память на всю жизнь. Было и ЧП в нашей команде. Балакин прострелил себе из пистолета ногу. За что нас чуть не сняли с соревнования. Страсть к этому виду спорта осталась у меня на всю жизнь.
В этом году родилась у нас дочь Людмила. Дома на Лосинке бываю редко и мало. Учёба, с/хоз. практика. Сестры учатся в Свердловске, одна — будущий преподаватель литературы, другая — математики. Мать, жена и дочь живут вместе в однокомнатной квартире. Всем очень трудно. В конце года отменили карточную систему. Мы группой в 5-6 человек «штурмовали» хлебный магазин, чтобы взять буханку хлеба. Хватало её на два дня максимум, а затем снова «штурм». Сдал все спец. предметы за 1-й курс экстерном (поступил сразу на 2-й курс). Учился хорошо, получал повышенную стипендию. Сдал экзамен на водителя мотоцикла. Осталось учиться всего полгода и.… В декабре меня берут в армию по спец. набору. Об отсрочке, хотя бы до сдачи госэкзаменов, никто в военкомате не хотел даже говорить и не только со мной, но и с директором Кузнецовым. Из Ирбита я один (всего один!) был в сопровождении лейтенанта доставлен в Свердловск в Облвоенкомат. Здесь нас собрали в группу из 30 человек со всего Уральского ВС, помыли в бане и отправили в г. Камышлов, в Еланские лагеря, в один из сборных учебных пунктов области, где в войну готовили команды для фронта.
Прежде, чем писать о годах, проведённых в армии, ещё остановлюсь немного о жизни на Лосинке в годы войны. О быте. Всё в нашей семье держалось на трудах нашей мамы. Сколько труда, здоровья она положила, чтобы накормить нас троих, одеть, обуть и дать нам всем образование. Хлеба давали по карточкам на иждивенца – 200 г, и тр. – 350 г, рабочим – 800 г в день. Соответственно, и других продуктов. На всю семью мы имели в день 950 г хлеба, 0,5 литра постного масла (растительного) на месяц и т.д. Спасало от голода то, что имели свой огород, где растили картофель, морковь, лук, свеклу. Завели коз. Две из них были дойными. Одну, по кличке Манька, до сих пор помню. Была блудлива, упряма, и мне много стоило трудов, чтобы добиться от неё послушания. Сено для коз, позднее и для коров, косили серпами на болотных кочках, таскали за 2-3 км вязанками траву домой, где её сушили и складывали на чердак хлева. Трудно было очень, но духом не падали, надеялись, что окончится война, и жить будет лучше.
Мама работала всю войну, не покладая рук. Была кассиром в столовой, кладовщиком на складе спец. одежды и инвентаря. Жили первое время в бараке, потом в однокомнатной квартире на 1-м этаже 8-ми квартирного брускового деревянного дома. Соседями были Шугуровы (Михаил Антонович, Валька, Роза), Коткины и др. Смирных, директор школы — инвалид Финской войны Степан Гаврилович. Все жили бедно, но дружно. Выручали грибы и лесные ягоды. Как правило, запасённых грибов и ягод хватало до нового урожая. Ягоды были, в основном, клюква и брусника.
После войны вернулся из госпиталя (г. Казань) отец. Воевал он вначале связистом, а затем механиком-водителем танка. Был неоднократно ранен, имел награды. Последнее ранение было тяжёлым, и он пролежал около 6 месяцев в госпитале. После демобилизации он пытался устроиться на работу на Лосинке, но работы бухгалтера (по специальности) не нашёл. Устроился работать экспедитором в какую-то организацию в г. Березовском. Там, в основном, и жил, иногда приезжал домой. Менял несколько раз место работы. Последнее место работы было в леспромхозе Невьянского района, село Шайдуриха, где он и умер в 1958 году в декабре месяце. На похороны ездил я и Августа. В общем, в жизни он ничего светлого не видел. Жизнь его «била и колотила», как и его братьев и сестру, начиная с того дня, как была разрушена большая семья деда Андрея Ефимовича в 1929 году. У меня на всю жизнь осталась в сердце боль за моих родственников, за их безмерно тяжёлую жизнь. Нет ни одного примера, чтобы можно было сказать, что этот мой родственник прожил свою жизнь хорошо или, хотя бы, удовлетворительно. Вот такие у меня чувства остались от прожитого моими родными.
А сейчас о четырёх годах службы в армии. Я считаю их потерянными годами в моей жизни. Ничего приятного, полезного не имел. Как я уже писал, призвали меня, не дав закончить учёбу в техникуме, хотя оставалось всего 6 месяцев. Было нас в подразделении 40 человек. Многие, подобно мне, были оторваны от учёбы. Почему?? Лишь через несколько месяцев мы узнали, что нас подбирали для службы в 8-й отдел армии, шифровальщиками.
Первые три месяца служили в Еланских лагерях, где из нашей группы перевели в другие подразделения 6 человек, которые оказались «неблагонадёжными» из-за своих родственников. Что было в эти месяцы. Обычная муштра. Кухня, караул, строевая, огневая, политическая подготовки и т.п.
Запомнились новые друзья: Широков — аккордеонист, Калугин — больной, но не унывающий парень, Вагенфельд (Полевой Вагон), который считал, что его призвали в армию по ошибке в тот момент, когда он из Ленинграда, где учился в институте, приехал в Ижевск навестить родителей.
Я сумел «отличиться». Стоя на посту в ночное время у какого-то склада, уложил в грязь проверяющего посты капитана. За что больше в караул не назначался. За три месяца был один раз в увольнении в г. Камышлове. Там встретился с Сыркиным Виктором, окончившим Свердловский техникум связи, где я когда-то учился. Виктор работал начальником узла связи города, был рад встрече со мной. В конце марта, я на стрельбище застудил свои слабые лёгкие и попал в военный госпиталь в г. Свердловске, откуда выпустили уже на новое место службы, в штаб УрВО. Жили в военном городке на территории Втуза. Наше подразделение разместили в казарме, принадлежащей роте сопровождения воинских грузов (РСВГ). Особых неудобств не имели. Иногда назначали в наряд на кухню. Я тоже был один раз посудомойщиком. На замечания какого-то сержанта о том, что посуда плохо вымыта, учинил скандал. Помогли товарищи. Шла постоянная учёба в штабе. В это время приближались госэкзамены в Ирбитском с/хоз. техникуме. Мне очень хотелось принять в них участие. Я подал рапорт на начальника укомплектования (кадров) штаба, полковника Бочарова, но получил отказ. В это время командующим округа был Георгий Жуков. Я решил написать рапорт на его имя. Уговорил одного парня положить мой рапорт в папку на доклад Жукову, что тот и сделал, крадучись от начальства. Жуков мою просьбу удовлетворил!!!
Он навсегда остался у меня в памяти не просто легендарным полководцем, о котором ходили легенды, которого я часто видел в штабе, но и как отзывчивого человека. Прямые мои командиры были явно недовольны моим поступком. Разрешили они мне «аж на трое суток» увольняться из части, чтобы я мог съездить в Ирбит, сдать экзамен и вернуться обратно. Экзаменов было 5. Получил диплом, и тот же нач. штаба по кадрам Бочаров предложил мне продолжить службу в одном из подсобных хозяйств округа, при условии, что мне присвоят звание мл. лейтенанта. Но я так был озлоблен на всё, что со мной делали, что от предложения отказался.
За время службы в штабе хорошую память оставили о себе старшина Петухов и майор Воробьёв. Первый делал всё, чтобы нам было легче жить во внеучебное время, а второй был моим учителем в штабе, и был очень душевный человек.
Учебный курс закончился, и осенью я был направлен на продолжение службы в г. Ижевск. Военный объект охраняло подразделение, в которое я попал. «Через день на ремень, через два на кухню» — несмотря на то, что я был при штабе, как «спец», сия чаша и меня не миновала. Много раз был в карауле и на кухне. Один раз я в карауле отличился. Из леса через проволочное заграждение в 2 ряда, прорвался лось и побежал на охраняемую территорию. Похоже, спасался от волков, которых в то время в лесах было множество. Я вынужден был стрелять из автомата. В результате подразделение, кроме фасоли, сои и т.п., получило на обед свежее мясо, а я получил благодарность от командира подполковника Копасова. С ним мы близко познакомились на весенних стрельбах. Там я задел его самолюбие, немного превысив его результат стрельбы из винтовки. Зато из пистолета ТТ, он меня перещеголял. В последствии, мы с ним часто встречались на стрельбище, где у нас с ним шло соревнование. Позднее мы защищали Удмуртскую республику по пулевой стрельбе в течение 10 дней. Я, Копасов и Паша Смородинов, с нами был и ружейный мастер Круглов. Жили в Ижевске в гостинице. Всё было по первому классу, питание и т.д. Вплоть до легковой машины, на которой нас возили на тренировки и контрольные стрельбы. Всё было отлично, но в последний день, обедая в кафе, находившемуся напротив Управления МВД республики, нас обидели, не отоварив выданные нам талоны очередной порции водки. Копасов учинил скандал, очень красивую драку, где сражался один с крупой офицеров МВД, обедавших там же, нам вмешиваться было нельзя, звание не позволяло. Выбрав момент, мы с Павлом заблокировали буяна и под его рёв вытащили его из кафе и усадили в машину. В итоге у него с погон убрали одну звёздочку (по его заверениям уже не в первый раз).
Моими друзьями были Колесов, он хорошо играл на баяне, Кропачёв Саша, Ветошкин Иван, Кучин Николай. Весной 1950 года в часть поступил приказ, в котором разрешалось военнослужащим, имевшим соответствующую гражданскую специальность, продолжить службу в подразделениях, несущих службу на Великих стройках коммунизма. Я подал рапорт, как бывший электрик, в итоге попал на Волго-Дон, в пос. Ново-Соленовский на строительство Цимлянской ГЭС.
Начался новый период жизни, длившийся до Октября м-ца 1952 года.
Работал мастером на заводе плито-оболочек. Делали ЖБплиты, идущие на облицовку канала. За этот период запомнилось много ярких эпизодов. Ловля рыбы с помощью дырявого ведра. Прорыв плотины. Купание в Цимлянском море. Появились новые друзья: Карл Пеховшек, Саша Кудрявцев, Коля Гулин (очень талантливый живописец-самоучка). С Карлом жили на квартире у одной старушки, которая была нам вместо матери.
Запомнились степные летние суховеи, несущие из Сальских степей тучи песка, от которого не было спасения, обилие дынь и арбузов, вишни, сливы. И ещё, обилие мух. Много вспоминается событий, происшедших в этот период жизни. Над столом сейчас у меня висит мой портрет, написанный Н.Гулиным перед нашей разлукой, как на него посмотрю, так и всплывают в памяти разные эпизоды из жизни в тех краях. Купание в море, о котором я упоминал, однажды чуть не закончилось трагически, когда Карла ударило волной о бетонную плиту плотины. Там я впервые в жизни увидел крупного сома длиной не менее 3-х метров, который попал в лопасти турбины и, оглушённый, всплыл в канале, откуда его вытянули на берег «рыбаки», дежурившие в лодках у водосброса и выбиравшие оглушенную рыбу. Сколько её там загубили!!! Не было ничего придумано, чтобы не дать рыбе попадать в лопасти турбин. Поднимающуюся на нерест вверх по течению рыбу, из каналов водосброса поднимали «рыбоподъёмником». Это большая клетка из металлических прутьев и сетки, которой рыбу зачерпывали в канале через открытую дверцу и медленно тянули лебёдкой наверх через плотину. Перевалив камеру через плотину, её поднимали над водой и вываливали рыбу в водохранилище (Цимлянское море). Часть её погибала в очень большом количестве. Били рыбу и электротоком на потребу любителям рыбных блюд.
Пришла желанная демобилизация, я купил билет на теплоход «Память Шмелева» до г. Горького и, попрощавшись с друзьями, поплыл домой. В г. Камышине, где была стоянка теплохода, купил два арбуза, по 5 руб. за штуку. Величина была такая, что пришлось их нести с пристани в каюту по одному. Один — мы вчетвером ели до Горького, второй — я дотащил до Лосинки, благо другого багажа у меня не было. В Горьком взял билет до Свердловска на поезд. В Свердловске обнял своих сестрёнок Гутю и Нину, которые жили и учились там, и поехал домой к семье.
Радость встречи неописуемая. Отдыхал дней 15 и поехал в Свердловск в Обл.сельхозуправление искать место работы, как специалист с/хоз-ва, окончивший среднее учебное заведение, то бишь, техникум. Считал своим долгом отработать 2 года за полученное образование, как в то время было принято. Мне предложили два места работы на выбор. 1-е — районный центр Таборы, должность аж главного агронома. Это крайний северный с/хоз. р-н Свердловской области. Я о нём слышал от однокашника по учёбе в техникуме сельского хозяйства, Тризны (имя забыл). Дороги туда есть только зимние. Летом можно добраться на лодке по рекам. «2-е место — Николо-Павловская МТС, агроном-кормовик. Это под г. Нижний Тагил.
В Таборы меня вместе с семьёй пообещали доставить вертолётом. Ну, а если обратно, то…
В общем, я выбрал МТС, куда и поехал сразу, не откладывая в долгий ящик, пока один. Приехал. Познакомился с коллективом. Директор — Соломин Эраст Петрович, главный инженер — Маташков Евгений (из Невьянска), главный агроном — Казанцев Александр Николаевич, главный бухгалтер — Овчинникова, заведующий МТС — Хорошавин, завхоз — Ячменёв. Приняли хорошо. С жильём определили в одном доме с Казанцевым (временно). После поездки по хозяйствам, с которыми я должен был работать, в конце декабря мне дали грузовую машину под перевозку скарба, и я поехал на Лосинку за семьёй. Дорога шла через Невьянск, Шайдуриху, Пьянково, Свердловск, Берёзовск, Лосинка. Выехали во второй половине дня и, проехав Берёзовский, добрались до Старопышлинска. Дорога шла через гору на мост через р. Пышма. Стали спускаться на мост, и в это время на мост из-за поворота внезапно выскочила навстречу нам грузовая машина. Мой водитель, молодой парень, растерялся, не смог справиться с управлением, и свалились на лёд замёрзшей реки. Машина упала на бок на мою сторону, где я сидел, дверца кабины с моей стороны открылась, и моя правая рука оказалась придавленной кузовом. Спасло от перелома пальто, но руку сильно сдавило, и я позже очень долго ничего ею поднять не мог. В кузове было немного запасных частей, дорогие картины, всё это далеко рассыпалось по льду. Водитель встречной машины даже не остановился, скрылся с места происшествия. С большим трудом мы вытащили машину на дорогу с помощью многих людей и машин. Поздно ночью приехали на Лосинку, где я нашёл знакомого завгара Лепинских Степана, и он до утра с помощником устранил неисправности в машине, полученные в результате аварии. Утром загрузили вещи, и я поехал обратно к месту работы, отправив жену с дочерью поездом. Доехали до Берёзовского, стали выручать водительские права шофёра, которые взяли ГАИ. Нужно было уплатить штраф. Денег не было. Пытался продать часы. В машине оказались ещё неустранённые неисправности, и мы лишь к полуночи проехали половину пути до села Пьянково, где чуть не замёрзли, так как никто в избу нас пустить не хотел. Спасибо шофёру полуторки, возвращавшемуся ночью домой из рейса, жителя этого села. Он-то нас и приютил. К утру заправил машину бензином, хозяйка приготовила горячей воды, и мы поехали в МТС. Я пытался отблагодарить хозяйку, подарив единственно ценное, что у меня было, часы, но она наотрез отказалась и даже обиделась на меня. Всё же есть на Руси добрые люди. К вечеру добрались до нового места жительства. Разгрузили вещи и клетку с незамёрзшими курами в домишко, где жил Казанцев вместе с женой и дочерью, и стали мы жить в халупе вшестером до весны, пока я не нашёл частную квартиру.
Так начался новый период моей жизни. До весны знакомился с колхозами района, которые обслуживались МТС. Были они в Н. Павловском, Кушве, Лае, Покровке, Бобровке, Рудник им. 3-го Интернационала. Пришла весна 1953-го года. Посевную закончили в районе к 1-му Мая. За эти месяцы дважды перевёз семью на другое жильё. Вначале на квартиру к одинокой старушке на краю села, затем получил отдельный дом ближе к железной дороге. Руководство МТС, с согласия областного сельскохозяйственного управления, решило для улучшения руководства тракторными бригадами в Висимском районе, создать филиал МТС в районном центре Висим (Висимо-Шайтанск). Начальником куста назначили меня, дали в помощники молодого (моих лет) механика Дмитриева Ивана Васильевича, направленного по путёвке работать в сельское хозяйство из к. Каменск-Уральский с УАЗа. Оставляем своих жён в Н. Павловском и начинаем в Висиме строить МТС, контору и т.п. Для знакомства с тракторными бригадами, разбросанными по району. Всего пять колхозов, два из них по р. Чусовой в д. Романово и Заренки, поехал знакомиться на только что полученном в МТС бензовозе на базе авт. ГАЗ-51 с главным инженером Женей Маташковым. В поездке были двое суток, вернулись на центральную усадьбу МТС, где нас ожидала срочная работа. На ст. Монзино (окраина Н. Павловска) пришли 2 самоходных комбайна, требовалось их срочно разгрузить. Рабочих нет, все в разъезде. Стали разгружать: директор Соломин Э.П., Маташков Е., Хорошавин, я, Ячменёв и эл.сварщик. К концу работы завхоза командировали в магазин. Закончив работу в МТС, на территорию кот. Были поставлены комбайны, «расслабились». К концу дня поехали домой. Я, Соломин, Маташков (за рулём) в кабине, на ящиках для рукавов ещё трое — Ячменев, Хорошавин, сварщик. Погода дождливая. Дорога грязная. Женя включил 2-ю передачу, и мы поехали. За рулём Женя задремал, мы на него не обратили внимания, Занятые разговором. В итоге бензовоз свалился в глубокий овраг, перевернувшись при этом. В итоге Ячменёв погиб, Хорошавин травмирован, Маташков получил 5 лет, Соломин снят с работы.
Принял МТС Шеломов Сергей. Молодой, очень энергичный, инженер по образованию, мотогонщик из Нижнего Тагила. Главный инженер — Носков Григорий.
Я снимаю квартиру в Висиме, 2-ой этаж дома. Хозяева жили вдвоём, приняли нас радушно. Работы много, мотаюсь по району, где верхом на коне, где на автомобиле ГАЗ-АА (ремлетучка). Иногда празднуем. В Висиме очень много жило добытчиков платины или их потомков. Старики потихоньку продолжали добывать платину и сдавать её в Н. Тагиле в спец. пункт. В то время только в самом Висиме было 600 голов лошадей у частников. Налоги с них не брали. Поиски платины приучили людей к работе с землёй, и они охотно нанимались на зем. работы в колхозах и совхозе. Вручную копали силосные траншеи, на лошадях возили навоз и корма из леса. Жители любили артельную работу, вплоть до посадки в огородах. Превращая работу в праздник. Весной устраивали конные соревнования. Жизнь была насыщенной, интересной, хотя и трудной материально. Я получил хорошую квартиру в центре. На следующий год после приезда, в бывшем доме богатого торговца платиной Циркова. Много хороших людей узнал в Висиме. Со многими подружился. Селивановы — хозяева квартиры, у которых я начал жить на новом месте. Парахин — начальник РОВД. Пичугин — редактор районной газеты, с ним мы жили на одной лестничной площадке в цирковском доме. Антропов Александр, Корякин, Родионов (погиб нелепой смертью под гусеницами трактора), дядя Паша — однорукий конюх, братья Селивановы — Николай и Виктор. И снова я там встретился и вместе работал с агрономом Шугуровым Михаилом Антоновичем. Всех и не перечислишь сейчас, но иногда всплывают в памяти разные события, происходившие в то время, и, вместе с тем, вспоминаются люди, с которыми жил. Ещё не вписал две фамилии: Соловьёв — председатель колхоза, Качусов — председатель исполкома и Волкова — секретарь парторганизации, с ними мне часто приходилось иметь дело. Саша Хорин — агроном, механик Дружинин. Произошла реорганизация МТС в РТС. Я взял расчет и перешёл работать в Висимский совхоз управляющим 1-ым отделением.
Увеличилась семья. Родилась Лена. Материально жилось трудновато. Совхоз помогал продуктами по низким ценам. Развёл кур, кроликов, поголовье которых к осени 1955 г. Было 75 шт. взрослых. Свежее мясо всегда было на столе, яйца. Завели корову. Появилось своё молоко. Были в гостях мама, Августа. Приезжал отец, который прожил у нас одну зиму, уехал в Шайдуриху, где и умер. Хоронили его мы с Августой. Августа работала учительницей на Басьяновке. С ней жила и мать.
В Висиме мне очень нравилось. Очень красивая природа. Горы, быстрые речки, Чусовая. Работа была трудная. Постоянно на коне, мотоцикле или машине. Из всех с/хоз культур хорошо рос только овёс, да клевер.
При хорошем уходе можно было вырастить отличный урожай картофеля и овощей. Овощное звено Мезениной за выращенную капусту даже попали на ВДНХ. Картофель и овощи растили для НТМК. Заводчане помогали всем, чем могли. При уборке картофеля приезжало из Тагила до 500 человек. Приходилось раскручиваться. Это и питание, и ночлег, и обеспечение работой. Справлялись. Весной 1956 года, в начале марта я поехал в гости к Августе. Встретился у неё с директором школы Поповым Николаем Ивановичем. Он предложил мне идти работать в школу, возглавить производственное обучение школьников. Это было новое дело в школе, и с производства отпускали на эту работу специалистов, согласно постановления правительства. У меня уже были профессии тракториста, шофёра-профессионала, мотоциклиста. Именно такие профессии намечалось давать учащимся старших классов. Работая в Висиме, я неоднократно вёл курсы, и преподавательская работа, в общем-то, мне была знакома. Да и в Висиме мне тоже предлагали такую работу в школе. Я дал согласие. В марте м-це, имея очередной отпуск, оформил переход на новую работу. Директор совхоза, узнав об этом, учинил скандал (он был в Москве, когда я брал расчёт) и уволил с работы Шугурова М.А., подписавшего моё заявление, он имел на это право, как главный агроном, зам. директора.
Февраль 1956 года. Начался очередной переезд на новое место жительства в пос. Басьяновский Салдинского р-на. Уговорил знакомого шофёра, он перевёз до В. Салды вещи, далее по железной дороге до Басьяновки. Осталась корова. При поисках а/машины снова пришлось обращаться в совхоз. Произошла не очень приятная встреча с директором, совершенно случайно, которая закончилась «чаепитием» у него дома. Оказывается, я своим поведение разрушил его планы, он думал, что я буду работать с ним главным агрономом. В итоге встречи он выделил мне бесплатно автомобиль для перевозки коровы и пожелал удачи. Корова доехала до Н. Салды, а далее мы путь продолжили на своих ногах, так как дороги для автотранспорта не было.
Новый период жизни, начавшийся в 1956 году, продолжался до октября месяца 1968 года.
Это время я считаю лучшим в моей жизни. Хорошее здоровье, немереная энергия, поддержка и помощь в делах и личной жизни хороших людей. Всегда с большой благодарностью вспоминаю, ныне покойных, директора школы Попова Николая Ивановича, директора торфопредприятия Денисова Александра Григорьевича, вечная помять хорошим, отзывчивым, человеколюбивым людям. Сколько добра он сделал в своей жизни для многих и многих людей и не только для меня. В школе был хороший, дружный коллектив учителей. Всего было 32 учителя, из них 14 мужиков. Сила!!! Порошин Станислав Николаевич, Неверов Леонид Ефимович, Корнишин Алексей Федорович, Есин Николай, Косихин Дмитрий Степанович, Чащин Вячеслав и др. Эти мужики полностью отдавали себя школе, детям, которых учили. Без прикрас могу сказать, что у населения наш авторитет был очень высок. Многое делали своими руками. Тепличное хозяйство, гараж с учебными классами, слесарную, токарную, столярную мастерские, тир и многое другое. Прямое участие принимали в строительстве нового трехэтажного здания школы. Школа была насыщена техникой: два трактора, два автомобиля, парк металлообрабатывающих станков, инструментальные кладовые, в которых было всё, чтобы привить необходимые трудовые навыки учащимся. Кроме общеобразовательных предметов, учащиеся старших классов могли получить специальности тракториста, шофёра, электрослесаря. Имели навыки столярного, токарного, слесарного дела. Девочки изучали домоводство, для них тоже были оборудованы специальные помещения, где были и швейные машины, и ложки, и кастрюли, и поварешки. Жизнь в школе была очень наполненной. Всеми техническими делами руководил я. С гордостью отмечаю. Что наш труд не пропал напрасно, и много юношей и девушек из нашей школы избрали в жизни ту профессию, начало которой они приобрели в школе. Много выучил, лично я, мотоциклистов.
Умели учителя не только трудиться, но и отдыхать. Вошло в правило отмечать большие праздники (Новый год, День победы, 7 Ноября) именно в школе, где гостями были все руководители предприятия. Кроме всего прочего, были и всякого рода соревнования: стрельбы, лыжи, турпоходы, рыбалка и т.д. и т.п.
Очень грустно сейчас видеть то, что происходит в школах (а сейчас 2000 год) во времена «развитой демократии». Позор для страны.
В быту в семье тоже шло всё хорошо. Приличная зарплата (до 200 руб.), своё подсобное хозяйство: корова, свиньи, куры, кролики. Не смотря на то, что семья за эти годы увеличилась до 7 человек, все были сыты, одеты, имели всё необходимое для жизни. Построил свой дом 10х10 м, имелся приусадебный участок 16 соток. Жили в достатке. Рядом с нами были мама и Августа. Августа вышла замуж за Сдвижкова Анатолия. Но жизнь семейная у них не сложилась. У Августы родился мёртвый ребёнок. С мужем развелись. Вскоре они переехали с мамой в Свердловск, на Химмаш, где в то время уже работала Нина с мужем Вадимом. Они переехали туда из Нейво-Шайтанска, где Нина работала в школе после окончания пед.института, а Вадим работал на заводе. Там и свадьбу справляли. Жизнью был удовлетворён. Кругом были люди, которые меня знали, знал так же и я их. Много было друзей, на которых можно было с уверенностью положиться. Трудно всех перечислить, отмечу лишь малую часть. Злыгостевы Алексей и Костя Спиридоновичи. Паня — жена Алексея. Аркадий Константинович. Селезнёв Вася с Фаей. Семёнов Алексей Никандрович. Кокуркин Яков Михайлович и Ольга Константиновна. Батяев Николай Захарович, Моршинин Семён Степанович, Цепелев Семён Павлович, его брат Дмитрий, Корнишин Алексей Фёдорович и его брат Николай, ещё Вася. Половников Борис, Степановы Ник. Афон и Борис, Бурлаков Владимир и Мария, Павлова Евдокия Григорьевна, Брежневы Александр и Леонид, Гусев, Кулижский и многие-многие другие. Прошло уже более тридцати лет, но всех их я сегодня отчётливо помню. Многих уже нет на этом свете, Светлая им Память.
В 1960 году вступил в ряды КПСС. Весной 1968 года меня стали агитировать перейти на работу в В. Салдинский птицесовхоз, так как я имел с/хоз. образование. Мне этого ОЧЕНЬ не хотелось. ГК КПСС (секретарь Королёв Геральд Иванович) вызывали меня по 2 раза в неделю на собеседование и, в конце концов, заявили «или — или». Или я иду в совхоз, или парт. билет положу на стол!!! Вынужден был подчиниться. В марте 1968 года, парт. Собрание совхозных коммунистов избрало меня секретарём парткома. И пошла моя жизнь по кочкам. Получил на Н. Стройке в Салде двухкомнатную квартиру. Перевёз семью. На Басьянке продали дом, корову, уничтожили мелкую живность. Стал пролетарием с окладом в 140 руб. Почти с первого дня работы начались конфликты с директором Кляйнрок Ив. Юл. Он жил для себя и только. Воровство, мошенничество, унижение специалистов, презрение к простым людям — это далеко не полный перечень его «деловых» качеств. Был он, конечно, не один. Вот эту грязь мне и пришлось разгребать 4 года по поручению ГК. В это время поступаю заочно учиться в ВПШ. До сих пор с благодарностью вспоминаю преподавательский коллектив ВПШ. Спасибо им за знания, которые они нам давали. В 1970 году перебрались жить в трёхкомнатную квартиру в новом доме. Зимой отчаянно мёрзли. Оказалось, что на потолке даже не было утеплителя. Строители спешили дом сдать к ноябрьским праздникам и «забыли» кое-что доделать. Зарплату повысили до 190 руб. Работникам совхоза продукты продавались по более низким ценам, чем в магазинах (мыса, молоко, яйца, овощи), так, что питание было нормальное, но обнов лишний раз не покупали. Сменили директора, стал Мищенко Василий Петрович, тоже порядочный самодур, но более умный и хитрый. С парторганизацией на конфликты не шёл, после того, как получил выговор. Появились друзья и в совхозе. В основном, мужики, с кем делил досуг. Базаев Михаил Иванович, Гулев Василий Александрович, Чугунов Николай Васильевич, Дерябин Владимир Иванович, Мещерягин Анатолий Михайлович, Самойлов Валерий, Мухамедяров Александр, Мамаев Николай Григорьевич. Много было знакомых и даже близко. Голубенко Николай Евдокимович, Горбунов Борис, Махмутов Виктор Сав. — из города. Однако задушевных друзей, как на Басьяновке, уже не было.
Работа, работа и ещё раз работа. Особой радости она не доставляла, хотя по отзывам начальства, да и не только, справлялся.
В мае 1975 году мне предложили возглавить предприятия, дающие городу хлеб, т.е. стать директором хлебозаводов. Заводы были в В.Салде, Н.Салде, отдельно кондитерский цех и, главное, началось строительство нового крупного х/завода в Верх.Салде, который должен был заменить старые и обеспечить весь район х/булочными изделиями. После размышлений я дал согласие и вновь изменился мой жизненный курс.
Директором до меня был Зуев, мужик в годах, да и устал от постоянных стрессов. Придя на хлебозавод, я, прежде всего, подобрал себе кадры. Главного инженера Хромцову Н.П. привёз из г. Полевского. Гл. механиком взял Базаева М.И., который с Басьяновки приехал работать ко мне в совхоз. Их я поставил на руководство действующими заводами, а сам вплотную занялся строительством нового хлебокомбината. Начальником снабжения был Морозов Александр Николаевич. Колесо закрутилось. Строили завод военные. Мне приходилось очень нелегко. Старые заводы еле дышали. Строительство нового пришлось начинать сначала. За предыдущие 2 года были сделаны фундаменты, но к моему приходу они разрушились, т.к. здание строилось на плывунах. Проект устарел. Оборудование, включённое в проект, уже заводами не выпускалось. Пришлось всё перекраивать заново. Согласовывать, утрясать, мотаться по стране доставать с заводов оборудование. Командировки в Белоруссию, на Украину, в Москву, Запорожье, Мелитополь, Крым, Одесса, Харьков и т.д. В некоторые города — Иваново, Шуя, Запорожье ездил неоднократно. Наконец, хлебозавод мощностью 110-140 т хлеба в сутки был построен. Началась обкатка оборудования. По согласованию с председателем горисполкома Трубиным, снял рабочих с работающих заводов, чтобы укомплектовать новое производство. Как и везде, были иногда сбои в работе нового оборудования. В итоге перебои с продажей хлеба в городе, т.к. в таких случаях хлеб завозили из Н.Тагила. Трубин свалили все неурядицы на меня, заявив, что с ним я не согласовал свои действия. В итоге я его, как только мог «поблагодарил» за подлость прямо у него в кабинете и заявил в ГК, что в таких условиях я работать не буду. Бунтарь. Не мог смириться с подлостью, от кого бы она ни исходила. В увольнении мне отказывали, и только благодаря тому, что первый секретарь ГК Махмутов В.С. (прекрасный человек) ушёл в отпуск, я сумел вырваться из заведения, которое сам создал. Чего мне стоило выдержать все эти годы!!! Особенно период пуска нового комбината. На заводе приходилось жить в буквальном смысле, хотя до дому было 500 метров. Конечно, одному сделать всё это было не под силу. Помогали преданные делу помощники: Храмцова, Базаев, бригадиры смен, технологи, Морозов, простые рабочие. Все они не считались с личным временем отдавали все силы и знания новому хлебокомбинату.
И вновь всё сначала. 1979 г. Перешёл работать на ВСМПО, была договорённость с директором Агарковым Г.Д., что мне будет работа, связанная с с/хоз-вом. Агарков уехал в Москву, у меня месячный срок перерыва в работе истекал, и я дал согласие в ОК (Игнатьев) временно пойти работать в цех 18 – Чугунолитейный, в бюро подготовки производства. Агарков, вернувшись из Москвы, стал готовиться к уходу на пенсию, дела передавал Калмыкову, было ему не до меня, и я остался в цехе 18 постоянным. В литейном производстве я разбирался постольку-поскольку, потому, в основном, был уполномоченным по с/хоз. работам, которые ВСМПО выполнял в совхозах в порядке оказания помощи. Особых радостей на работе не было. Начала болеть жена. Местные салдинские врачи поставили ей неправильный диагноз. Лечили острый гастрит, а был рак. С трудом взял её медицинскую книжку из больницы и повёз в Свердловск. Там без колебаний дали диагноз и направили в институт онкологии. После исследования в институте, был объявлен приговор. В марте месяце 1983 года её не стало. Остался в квартире один. Тоска. Через некоторое время в 1984 г. с завода ушёл в ДРСУ, чтобы быть ближе к природе. «Фирма» вела ремонт и строительство дорог района, я в ней был механиком. Выбрал себе подругу для дальнейшей жизни — Надежду Ефимовну. В душе неустроенность. Перешёл работать в специальную школу по профессиональной подготовке учащихся города (март 1987 г.) В августе 1987 г. поехали в Тюмень, посмотреть, как там живут люди. Были там у меня близкие знакомые. Медведев Александр Васильевич, ранее работал на Басьяновке бухгалтером, Степанов Николай Афанасьевич — тракторист, Карбовский Андрей — связист. Все были басьяновцы. Жили 10 дней у Медведева. За всё время от Надежды не было жалоб на головные боли, от которых она неимоверно страдала в Салде. Причина была в разном радиационном фоне. Познакомился с директором Тарманского торфопредприятия, через Карбовского, он предложил мне должность директора подсобного хозяйства. Я дал согласие и поехал брать в Салде расчёт. Сделали в Салде всё, что нужно. Взяли расчёт, нашли обмен квартир и поехали в Западную Сибирь, в её славную столицу Тюмень.
Пошёл новый период жизни.
Пока занимался вопросами, связанными с переменой места жительства, вакантное место в подсобном хозяйстве заняли, потому пошёл работать мастером в СПТУ в Тарманах. Готовили из детей, в основном сирот, специалистов-трактористов, шофёров, эл/сварщиков, токарей, слесарей. Такие специальности были нужны для работы в Северных районах области (нефть, газ). Работа для меня была знакома ещё по Басьяновке, и сложностей у меня не возникало; всё пошло гладко. Отношения с коллективом мастеров сложились добрые. Приняли меня хорошо. Директором был Иван Павлович Серкин (умер от болезни сердца), наиболее близко сошёлся с Абышевым Иваном, Жилюк Володей, Фомиными, завучем Толей, Иваном Афанасьевичем — жителем лесозавода (бывшим директором школы). Очень хорошие отношения сложились с руководством ТЭМЗ (электромеханического завода), где учащиеся проходили практику. Через год работы я стал старшим мастером. Забот добавилось, но работа была по душе. Всё ладилось. В быту тоже. Вначале у нас появилась однокомнатная квартира на мысу, 5-ый этаж. Сделали кап.ремонт, обменяли на двухкомнатную в том же доме, 1-ый этаж. Сделали кап.ремонт, поменяли на трёхкомнатную в Тарманах. Снова кап.ремонт. Приобрели дачу в пос. Лесозавод, около Тюнёво в 40 км от Тюмени, кругом озёра, рыба, великолепная природа.
В стране начались демократические перестройки. Бедлам начался в училище, оно практически, не стало никому нужным. Работать стало просто невозможно, особенно с моим характером. Вышел из партии. Отметил 60-ти летие. Собрались на юбилей и товарищи по работе и многие родственники. Из Свердловска приехали Августа, Нина с Михаилом, Алексей Климов.
Вскоре в училище дела пошли настолько плохо, что пришлось перейти на работу в Судоремонтный завод (1989 г), где работала Надежда. Работал мастером, но и завода коснулась «долбанная» перестройка. Жили тем, что Бог подаст. Бытовая неустроенность создавала соответствующую атмосферу в семье. Конфликты, иногда без видимых причин. Много времени уделяю даче. Появились друзья по рыбалке — Васенин Геннадий, Репин Михаил Васильевич, Свинаренко. Перевезли к себе мать Надежды, которую похоронили вскорости на кладбище Лесозавода. Решаем переехать в Свердловск, поближе к родным, жить среди чужих людей в наши годы уже сложно. После длительных поисков, подвернулась трёхкомнатная квартира в пос. НовоБерёзовском (БЗСК) в пригороде Свердловска, в обмен на свою, без доплаты. Съездили, посмотрели и… снова переехали. 1991 г. уже пенсионеры, и работу не ищем. Приобрели металлический гараж для машины, сделали кап.ремонт квартиры после проживавших там квартирантов. Квартира трёхкомнатная улучшенной планировки, солнечная сторона, большущая лоджия. Живи и радуйся. Простор. Сделал две телеантенны. Потом, чтобы не было скучно, Надежда в одну комнату поселила внучку. А затем решили поменять квартиру на двухкомнатную. Что и сделали, найдя обмен в том же доме. На деньги, полученные при обмене, приобрели СО (сад-огород) в хорошем уголке около р. Пышма, на берегу водоёма, бывшего дорожного карьера. Водоём рыбный. Сменили а/машину, был М-412, взял АЗЛК-2140. С пробегом 9 тыс. км
Всё, как будто, идёт нормально, если бы не частые конфликты с подругой, которая не все мероприятия принимала с удовлетворением. Скорее, наоборот.
2000 год. Снова перемены в жизни. В начале осени (август- сентябрь) Надежда пошла работать помощницей медсестры, а затем вахтёром в оздоровительный профилакторий, в октябре месяце и я устроился на работу туда же в должности плотника под чужой фамилией. Такая конспирация нужна, чтобы можно было полностью получить мизерную зарплату (641 руб. в месяц). Оказывается, по закону (какому???) пенсионер не имеет права иметь в месяц больше денег, чем ему отведено для проживания. Это я узнал, когда зимой в 1999 году проработал на БЗСК 3 месяца сторожем в цехе, куда устроился ради своего друга Чука (собаки). О том, что я работаю, узнали в Собесе, и в течение последующих 3-х месяцев у меня из пенсии вычли 30%. В собесе меня и вразумили, что если хочешь жить лучше — мошенничай. И я стал (вынужден) делать то, с чем всю жизнь боролся.
Сегодня уже 26 июля 2001 года. Я работаю плотником, получаю зарплату, «полностью». На душе сумрачно. Смотреть, на всё, что делают с простыми людьми, работягами, больно. Кто стоит у власти, что допускаем прямые издевательства над простым народом. Кучка хапуг, бандитов, воров, изменников Родины, жирует, их подхалимы, прислужники, чиновники вырывают у простых людей последний кусок хлеба. Стыдно, больно смотреть, как рано поутру старики, старухи роются в мусорных баках, чтобы найти что-нибудь пригодное для жизни (бутылки, объедки, тряпьё и т.п.) Делают то, что раньше делали бездомные собаки. В то же время кучка стервятников устраивают оргии в саунах, «отдыхают» и развлекаются, наплевав на все человеческие морали и заветы Бога.
На общем фоне мы ещё «живём». Пенсии + зарплата дают возможность жить сытыми. Что-то даёт СО (сад-огород). Прошлую зиму температура временами в квартире опускалась до + 8. Весь последний год горячую воду давали, как подарок. Холодная вода есть в водопроводе 3 раза в сутки, в определённые часы. Как будет этой зимой, знает один только Бог. Половина домов в посёлке (БЗСК) — это 18 – не имело совсем тепла. Сейчас кое-где на посёлке ведутся работы по ремонту теплосетей, но всё это похоже на «показуху». Мы пока спасаемся за счёт профилактория. Иногда ходим туда помыться в душ, можно и&nb

Другие статьи этой темы:

Смотрите также:



Сделано
в Консалтинговой
Группе «АРМ»
АРМ
 

Мастерская Александра Заборова, 2006 г. Информационная политика сайта
Fanky.ru: продвижение сайтов Екатеринбург