Корпорации

Корпорация — вид войны под лозунгом прогресса. Все понимают, что с появлением атомного оружия война в привычном ее понимании долго не продлится. Поэтому изобрели новый вид военных действий: создается корпорация, при ней штаб, инвесторы, конфиденциальные тайны, идея, которая снаружи «золотит» военные действия новых колонизаторов. Первое, с чего начинает корпорация, когда приходит на новую территорию, — «уничтожение» местных авторитетов.

Кто помнит имена тех, кто когда-то основал «Уралтел» или фабрику «Конфи»? Эти люди просто исчезли с экранов телевизоров. Хотя та же кондитерская фабрика была целым миром — с рестораном, фирменными магазинами, конфетами, которые губернатор дарил гостям. Последний пример — покупка «Северной казны» «Альфа-банком». «Казна» была частью бизнес-атмосферы Екатеринбурга. А теперь эта атмосфера тает, как снежный городок весной. «И ходят оккупанты в мой зоомагазин»…

Корпорации не рискуют — предпочитают отбирать лучшее из готового. Малый и средний бизнес берется за самые трудные и рискованные проекты и платит за это своим здоровьем и отношениями с близкими людьми. Когда ему удается подняться на поверхность, выйти на рентабельность и стабильность, тут же появляются корпорации и начинается проверка на прочность. Корпорации действуют разными методами — от разговоров до заказных проверок. А результат один — забирают себе предприятие и делают частью своей системы. Например, раньше у нас был «Уралтел», одним из первых абонентов которого я стал. Я помню, как они проводили опросы своих клиентов, как тарифы придумывали, как старались подстроиться. А сейчас на его месте «МТС» — нет больше индивидуального подхода, есть тиражирование фиксированных тарифов.

Любая корпорация в период локализации сначала подстраивается под законы и обычаи «захваченного» города и хочет показаться «своей». При этом «в голове» она точно знает, что ее преимущество — в тиражировании собственных алгоритмов и приемов, и рано или поздно она начнет действовать по своей привычной схеме. Корпорации всегда глобальны и за счет этого создают передовые технологии продвижения, унифицируют их и распространяют на всех. Но работать в них могут не все.

Есть два типа людей. Один предпочтет быть сельским врачом, который должен уметь все — и насморк лечить, и роды принимать. А другой устроится в огромную клинику и будет всю жизнь работать специалистом по кончикам ушей. Поэтому многие стремятся попасть в корпорацию — хотят работать по понятному стандарту, жить более обеспеченно, меньше рисковать…

Корпорация — жернов, который перемалывает людей. В Чикаго меня поразила картина: вечер пятницы — улицы наполняются людьми, которые идут в бар и напиваются, чтобы ослабить ту нагрузку, которую испытывают на работе. На малом предприятии никто долго не просидит и не промучается — обязательно кто-то подойдет, поучаствует, спросит, как дела, человеку дадут отпуск, новое дело или они расстанутся. А в корпорации такого нет, и с определенного момента становится невыносимым ощущение того, что ты всего лишь винтик в огромной компании и ежедневно из тебя вытаскивают запчасти и строят общее дело, которое настолько глобально, что тебя не замечают, и о том, каково тебе — не задумываются. Когда происходит нечто, что против твоих принципов и установок, ты ждешь пятницы, чтобы с помощью алкоголя отключить подсознание, или обращаешься к психоаналитикам. Так люди стараются прийти в себя и избежать распада личности и организма.

Работа в корпорации дает людям ощущение сопричастности к чему-то большему, чем они сами. Но рано или поздно начинают угнетать решения, которые годами не принимаются, масса интриг, необходимость угадать, в каком галстуке придет сегодня шеф. Чем длиннее коридоры, тем сильнее сквозняки. Работа в корпорации — на любителя. Кто-то не даст себя перемолотить, а сам использует корпорацию, ее возможности и связи и выйдет на новый уровень. Это те, кто любят не себя в корпорации, а корпорацию в себе. Они и становятся в них топами и акционерами. Я сам несколько раз из крупной компании уходил в малый бизнес и снова возвращался в большие корпорации. Где больше возможностей для профессионального роста и реализации новых проектов — там лучшее место для меня.

Что хорошо в корпорации — оттуда легче уйти. В малом бизнесе чувствуешь себя черепахой, которая всегда и везде со своим панцирем. Корпорации более обезличены, к ним не прирасти душой — это американская модель. Америка — не географическое государство, а страна идей и рыночной экономики. Там семьдесят процентов населения совершенно свободно колесят из штата в штат, бросая свои дома и меняя работу. Там только бизнес, ничего личного, и свою компанию люди не ассоциируют с собой и не болеют, когда компания «болеет», и не умирают, когда она «умирает», как это происходит в России. Европа больше привязана к географии, к самобытности каждой страны, но даже там появилась мощная корпорация «Евросоюз», которая пытается все унифицировать.

Корпорации — это инвестиции, новые технологии и рабочие места, новые услуги, новые товары, новый уровень. Я за то, чтобы они приходили к нам. Я благодарен «Уральским авиалиниям» за то, что много лет летал и летаю с ними без пересадок во многие города мира, но при этом мне хотелось и уровень сервиса не хуже, чем на эмиратских рейсах, и европейские цены. Я считаю, что в некоторых отраслях корпорации необходимы: банков или сотовых операторов много быть не должно. Но, например, стоматология, кондитерские предприятия, портные — все, кто связаны с людьми, ручной работой, могут быть вечно малым бизнесом.

Я против превращения Екатеринбурга в город-клон. Вокруг Москвы множество городков уже перестали существовать как полноценные города. Там остались одни бабушки, а все остальные либо переехали в Москву, либо ездят в столицу на работу. Екатеринбург обязан сохранить свою креативность. «Агата Кристи» — в Москве, Бутусов — в Питере, Кормильцев умер в Лондоне. Но у нас остались Коляда, Волович, «Чайф». В Европе, где есть баланс между культурным развитием городов и деловым, совершенно иначе проходят процессы слияния и поглощения. Там топ менеджерам выдают «золотые парашюты» и всячески благодарят. У нас же идет колонизаторский захват территорий. Просто потому что нет самобытности, нет и уважительного отношения.

Корпорация — в переводе «союз, объединение». Лучший вариант — объединение в корпорации настоящих людей, про которых пел Окуджава: «Настоящих людей так немного! Все вы врете, что век их настал. Посчитайте и честно, и строго, сколько будет на каждый квартал. Настоящих людей очень мало: на планету — совсем ерунда. На Россию — одна моя мама, только что ж она может одна?»